Стен с рейса до рейса

Главная
Новости
Фото/Видео
- Фото
- Видео
BLOG
- Авиация и кино
- Военная авиация
- Авиация и музыка
- Авиация и литература
- Авторские статьи
- Стюардессы
- Полезная информация
- Авиа юмор
- Статьи
- Календарь
- Обзоры полетов
- Вероятность катастрофы
- Онлайн табло
- Расчет расстояния
- Биржа акций
- Сравнение авиатехники
- Разговоры в кабине пилотов
- Узнать самолет по номеру рейса
Энциклопедия
- Авиация и кино
- Военная авиация
- Гражданская авиация
- Авиация и литература
- Полезная информация
- Вертолеты
- Летчики
- Заводы
- Учебные заведения
- Униформа
- Авиа игры
- Агрегаты и узлы авиа техники
- Авиакатастрофы
- Арсенал
- Боевые самолеты
- Беспилотные л.а.
Статьи
Самолёты
Аэропорты
Вертолеты
Авиакомпании
Авиабилеты

Вы здесь

С рейса до рейса только эта песня,
эти стихи для тебя, моя стюардесса
И то что есть между нами мое сердце
я боюсь потерять,если честно
она безумно красива,хотя в душе одинока
и я пишу эти строки,задыхаясь от боли
я будто бы с нею,но ее нет рядом,
я будто бы знаю,но теряю память
смотрю на небо когда летят самолеты
быть может на борту она меня все еще ждет
быть может знает как болит моя душа
нас разделяет с нею только высота
и эти голоса со стороны без смысла
ведь если она рядом это и есть жизнь
и если есть силы значит буду сильным
держа ее за плечи я буду самым счастливым
и нет опаски остаться без ее глаз
мы расставались много раз помню как сейчас
захлопнутая дверь но это уже в прошлом
я знаю нас разлучить просто невозможно

с рейса до рейса только эта песня
эти стихи навсегда тебе стюардесса
и между небом только это сердце
которое ждет тебя если честно

она увлечена только своими мечтами
верит в безумную любовь без расставаний
любит красивое кино только с хеппи ендом
мы будем вместе всегда и я молюсь об этом
это солнце пробуждает ее сны
когда на телефоне пропущены звонки
когда лучи пробивают ее окна
в Москве зима но она сейчас далеко
по часовым поясам летят мои письма
все будет хорошо мисс просто улыбнись мне
и эта истина для меня как награда
и если так то так значит так надо
и снова эта дорога в аэропорт
сигарета шоссе и безумные пробки
и снова этот миг долгожданной встречи
Привет родная теперь легче

Источник

Текст песни Стен — С рейса до рейса

Смотрите также:

Все тексты Стен >>>

Flight to flight just this song
These poems are for you, my stewardess
And what is between us is my heart
I’m afraid of losing to be honest

She is insanely beautiful, although she is lonely at heart
And I write these lines breathless in pain
It’s as if I’m with her, but she’s not there
I seem to know but I’m losing my memory
I look at the sky when the planes fly
Perhaps on board she is still waiting for me
Maybe he knows how my soul hurts
Only height separates us from her
And these voices from the outside without meaning
After all, if she is near this is life
And if there is strength, then I will be strong
Holding her by the shoulders I’ll be the happiest
And there is no fear of being left without her eyes
We parted many times, I remember now
The slammed door, but it’s already in the past
I know it’s just impossible to separate us

She’s only passionate about her dreams
Believes in crazy love without rasting
Loves beautiful movies only with happy ending
We will always be together and I pray for it
When the morning awakens her dreams
When the phone has missed calls
When the rays break through her windows
It’s winter in Moscow, but it’s far away now
My letters fly in time zones
Everything will be alright miss just smile at me
And this truth is like a reward for me
If so, then so, so it should be
And again this road to the airport
Highway cigarettes and crazy traffic jams
And again this moment of the long-awaited meeting
Hello dear now it’s easier

Источник

«И все затрещало»: как прошли первые минуты после крушения L-410

В Иркутской области во время повторного захода на посадку, не дотянув 4 километров до аэродрома райцентра Казачинское, потерпел крушение самолет L-410 авиакомпании «Сибирская легкая авиация». Он загорелся и упал в тайгу около реки. На борту самолета, вмещающего до 20 человек, находились 14 пассажиров и два члена экипажа. Спасатели смогли попасть на место аварии. По предварительным данным, четыре человека погибли.

Кадры из Иркутской области. Сняты недалеко от аэродрома Казачинского сельского поселения, куда летел борт с пассажирами. Он не дотянул всего 4 километра, начал падать во время захода на посадку. Пилоты пытались экстренно посадить его, но сделать это было практически невозможно – внизу густая тайга.

«По предварительным данным, на борту 14 человек и два члена экипажа», – заявили в МЧС.

Несколько пассажиров смогли выбраться наружу, остальные оказались зажаты в искореженной груде металла. Одна из женщин на борту дозвонилась до близких и сообщила первые новости с места аварии.

«Пошли на посадку, и все затрещало, надо людей вытаскивать», – говорит пассажир Елена Популях.

На помощь потерпевшим катастрофу бросились местные жители.

«Видимости ноль, кроме нас никого нет, кто в аэропорту стоит, кто по селу», – рассказала местная жительница Людмила.

Казачинско-Ленский район – это труднопроходимая и очень отдаленная местность. До ближайших крупных населенных пунктов от 6 до 12 часов езды на машине.

Из Иркутска к месту падения вылетели спасатели, а из села Казачинского выехали медики, и, чтобы в кромешной тьме и непроглядном тумане удалось обнаружить людей, пассажиры громко включили музыку.

«Носилки, носилки давайте… Какие-то легкие есть носилки? Да всё там», – доносились голоса.

Самолет принадлежит авиакомпании «СиЛА». Той самой, у которой летом потерпел крушение Ан-28 в Томской области: вышли из строя двигатели, и экипаж произвел аварийную посадку в лесу.

У авиаперевозчика «СиЛА» – небольшой парк крылатых машин. Чуть больше десятка самолетов, большинство как раз L-410. Используется для местных воздушных линий и предназначен для эксплуатации в труднодоступных местах. Он может приземляться на грунт, траву, снег и очень короткие взлетно-посадочные полосы.

Постепенно он заменил собой морально и технически устаревший кукурузник Ан-2. Однако у турболета не совсем чистая репутация. За свою историю он попадал в аварии и катастрофы больше сотни раз, всего погибли около 500 человек. Когда месяц назад наша съемочная группа летела на Командорские острова, такой же L-410 заставил пережить нас несколько неприятных мгновений.

В причинах этой аварии еще предстоит разобраться. Среди версий – отказ техники, а также ошибка пилотов при заходе на посадку в тумане.

Источник

История рейса 232: спасение пассажиров во время авиакатастрофы (7 фото)

Широкофюзеляжные самолеты DC-10 поднялись в небо в начале 1970-х. Максимальная грузоподъемность этих тяжеловесов составляла 380 пассажиров. 19 июля 1989 года, во время рейса 232 Денвер-Чикаго, на борту было 296 человек, включая членов экипажа.

«Все шло безупречно, — будет рассказывать капитан лайнера Алфред Хейнс много лет спустя. — Но вдруг мы услышали грохот, как от взрыва. Я тогда подумал, что это рванула бомба». DC-10 резко накренился вправо. Его отчаянно затрясло, хвост просел, и самолет резко набрал лишнюю сотню метров высоты. Бортинженер Дадли Дворак сразу же послал в диспетчерский центр Миннеаполиса радиограмму: «Только что потеряли второй двигатель. Пожалуйста, подскажите, как можно сбросить высоту».

Пока второй пилот Уильям Рекордс боролся со штурвалом, Хейнс обратился к Двораку с просьбой заглянуть в инструкцию и посмотреть, как можно отключить забарахливший двигатель — тот самый, что размещается прямо в киле. Первым пунктом в списке операций стояло предписание сбросить газ, но ручка газа отказалась возвращаться на место. «Это был для нас первый сигнал о том, что проблема куда серьезнее, чем простой отказ двигателя», — рассказывал потом Хейнс. Вторым пунктом следовало отключение подачи топлива к поврежденному двигателю. Однако «кран, перекрывающий топливную магистраль, гнулся, но не двигался с места». После взрыва не прошло и минуты, как Рекордс сказал капитану: «Эл, самолет не слушается». DC начал снижаться, постепенно заваливаясь вправо, и тогда капитан сам взялся за штурвал. «Когда крен достиг 38 градусов и лайнер уже был готов перевернуться кверху брюхом, — расскажет потом Хейнс, — мы сбросили газ на левом двигателе (№ 1) и прибавили на правом (№ 3)». Перекинув всю тягу на правую сторону, Хейнс добился того, что DC-10 стал забирать влево. Воздух, обтекающий правую консоль крыла, стал двигаться быстрее, и там чуть прибавилась подъемная сила.

Тем временем Дворак, внимательно следивший за приборами, с ужасом увидел, что давление в гидравлических системах у всех трех двигателей упало до нуля.

Опытный взгляд
К спасению самолета подключился тогда еще один человек — следовавший этим рейсом в качестве пассажира Деннис Фитч, пилот-инструктор из Денвера, обучавший своих курсантов как раз управлению DC-10. Потом капитан Хейнс рассказывал, что Фитч всего лишь одним глазом глянул на панель, и ему все стало ясно.

К спасению самолета подключился тогда еще один человек — следовавший этим рейсом в качестве пассажира Деннис Фитч, пилот-инструктор из Денвера, обучавший своих курсантов как раз управлению DC-10. Потом капитан Хейнс рассказывал, что Фитч всего лишь одним глазом глянул на панель, и ему все стало ясно.

Стремясь предугадать поведение самолета, постепенно они и на самом деле «вошли в ритм с колебаниями своей машины». Фитч видел, что дело как-то налаживается, но он, опытный инструктор, прекрасно понимал, что за 25 лет эксплуатации авиалайнеров такого масштаба еще ни разу экипажу не удавалось спасти самолет при полном отказе приводов управления. Сейчас они всего лишь оттягивали момент катастрофы.

Перечеркнутая полоса
В 3:46 дня под руководством Фитча экипаж выполнил первый и единственный левый поворот, поскольку до этого поврежденный самолет забирал только вправо и вправо. После 20-минутной практики инструктор уже понимал, как самолет реагирует на манипуляции с рычагами управления двигателями (РУД), и на этот раз он выступил блестяще, показав все, на что способен. Этот спасительный маневр развернул самолет к юго-западу, прямо на Сиу-Сити, и высота полета была пока еще достаточной, чтобы дотянуть до ближайшей полосы. Однако именно в начале этой полосы во всю ее ширину была начертана желтая буква «Х». Она напоминала пилотам, что эта древняя полоса, сохранившаяся со времен Второй мировой войны, сейчас уже никем не обслуживается.

Оповестив пассажиров о десятиминутной готовности, Хейнс обсудил с коллегами, как можно выпустить шасси при неисправной гидравлике. Решили следовать инструкции для аварийных ситуаций и приступить к выдвижению шасси вручную, используя спрятанные под полом лебедки.

До этого момента Фитч все время стоял за спинами пилотов, но если бы он не сел в какое-нибудь кресло на момент приземления, у него не осталось бы никаких шансов выжить. Дворак предложил Фитчу свое место — оттуда инструктор мог управлять двигателями до последней минуты полета. Сам Дворак пристегнулся на откидном сиденье за спиной Хейнса и объявил пассажирам: «До контакта с землей осталось четыре минуты. До удара — четыре минуты».

В последний раз пилоты тщательным образом выровняли самолет, и в этот самый момент Хейнс увидел перед собой картину, которая десятилетиями приносила ему покой и удовлетворение. Вид лежащей перед тобой полосы — это праздник для любого пилота. Это было обещание безопасной посадки. Еще немного, и все уже будут дома.

Хроника

За полетом следили сотни глаз — это были и все диспетчеры, столпившиеся в башне управления воздушным движением, и толпы пожарных, полицейских, бойцов Национальной гвардии. Огромная крылатая фигура воздушного тяжеловеса не плыла по воздуху, как это обманчиво видится, когда большие лайнеры заходят на посадку, а стремительно неслась по посадочной глиссаде, падая почти как камень.

Когда Фитч четко направил самолет на полосу 22, он буквально спиной ощутил, что за ним сейчас 160 т металла и человеческой плоти, и все это неукротимо несется вперед на скорости 400 км/ч. «Впрочем, — будет потом рассказывать Фитч, — было и одно утешение. Полоса заканчивалась выходом прямо в бескрайнее поле, засеянное кукурузой». На земле борт 232 ждала зеленая дружелюбная нива — прекрасная, какой она бывает в разгар лета.

Огненная карусель
На высоте около 100 м Хейнс засомневался, выдержат ли шины при ударе о полосу. По правилам самолет должен садиться на скорости вдвое меньшей. Хейнс сказал Фитчу, чтобы тот полностью сбросил газ. Потом Фитч говорил, что собирался закрыть дросселя прямо в момент касания земли, но, поглядев на вариометр, увидел, что скорость снижения составляет 540 м в минуту, а это сулит удар о землю, который раза в три превосходит возможности шасси. «Поэтому я тоже счел правильным полностью заглушить оба двигателя».

Левый двигатель почему-то сразу раскрутился до почти 96% своей мощности, в то время как правый сбросил обороты только до 66%. Вполне возможно, Фитч все сделал правильно, и оба РУДа смещались синхронно, но вот двигатели отреагировали на команду каждый по-своему. Взаимосвязь между положением ручки газа и тягой на двигателе — вещь отнюдь не линейная. Как бы то ни было, правый крен из двух градусов сразу дошел до двадцати. Это произошло стремительно, и уже на очень маленькой высоте. Правая консоль крыла пошла вниз и через какую-то долю секунды заскребла по посадочной полосе. В тот же момент правая стойка шасси начала пахать древний бетон, оставляя в нем борозду глубиной 45 см.

В тот же момент, когда самолет рухнул на посадочную полосу, из поврежденного крыла выплеснулось тонн пять керосина, который повис в облаке взрывоопасным туманом. Двигатель № 2 вылетел из креплений, хвост самолета отвалился и покатился в сторону. Единственный оставшийся на месте двигатель (левый) продолжал работать на полную мощность. «Это заставило самолет крутиться наподобие игрушечного пропеллера, при бешеной тяге этого двигателя остановить его было невозможно, — рассказывал Фитч. — После того как оторвался хвост, центр тяжести сместился вперед, самолет стал раскачиваться наподобие качелей, а потом уперся носом прямо в землю и начал чертить по ней, подскакивая, как мячик. При первом таком прыжке я увидел в какой-то момент, что мир за лобовым стеклом резко потемнел. Потом все поле зрения стало зеленым. Тем не менее мы все еще были единым целым со всем остальным самолетом. Впрочем, второго такого удара самолет уже не выдержал, и кабина пилотов отлетела, как наконечник у шариковой ручки».

Тем временем из-за подъемной силы, все еще действовавшей на левую консоль крыла, да и от тяги все еще работающего левого двигателя лайнер повернулся на полные 360 градусов. Откуда-то из середины фюзеляжа вырвался огненный шар с клубами дыма. Было видно, как из самолета, кувыркаясь над пламенем, вылетают ряды сидений. Некоторые из них взлетали над пожаром по длинным параболическим траекториям, будто выпущенные из катапульты. Это было действие центробежной силы от крутящейся в пламени задней части фюзеляжа. Подумать только, каково было оставшимся в живых пассажирам ощущать себя летящими и в полном сознании над бурей огня и глядеть вниз на раскинувшееся вокруг зеленое поле. Все это безумие закончилось, когда самолет еще раз перевернулся и, наконец, лег недвижно на спину.

жим Уокер, пилот из 185-й тактической истребительной группы воздушных сил Национальной гвардии штата Айова), сразу сделал вывод, что при таком крушении в живых не должен остаться никто. Однако еще один из пилотов-гвардейцев, Норм Фрэнк, резко затормозил на своем пикапе рядом с коллегой и сказал: «Залезай, попробуем поискать, может, кто-нибудь все-таки выжил». Уокер сел в пикап, и они погнали на летное поле.

Все поле было усеяно трупами. «А мы просто сидели и смотрели на всех этих покойников», — рассказывал Уокер. Большая часть тел лежала на травянистой обочине между бетонной полосой и кукурузным полем. «И тут начались совершенно нереальные вещи. Такого я не видел никогда в жизни. Все это выглядело, как кадры из фильма «Ночь живых мертвецов». Многие из этих «покойников» вдруг зашевелились и сели прямо на траве». Уокер с изумлением увидел, как какой-то мужчина в деловом костюме встал на ноги, оглядываясь, будто что-то тут потерял. Как потом рассказывал пилот из Национальной гвардии, «этот человек сделал несколько шагов, подобрал свой багаж и пошел прочь».

Тем временем в остекленной со всех сторон башне диспетчер Чарльз Оуингс нарушил тишину, взяв микрофон и объявив по радио всем находящимся в этой зоне бортам, что аэропорт Сиу-Сити Гейтуэй официально закрыт на прием.

Источник