Ян стен ссора игроков

Ян Стен. Игроки в трик-трак

Ян Стен. Игроки в трик-трак. 1667. Эрмитаж, Санкт-Петербург.

Ян Стен является, пожалуй, самым жизнерадостным и остроумным живописцем Голландии 17 столетия и самым известным художником-жанристом, благодаря юмористическим бытовым сценам в своих картинах, наполненных теплой сердечностью, добродушием и беззлобной иронией, в которых художник рассматривает жизнь как обширную комедию нравов.

Игра Трик-трак в наше время известна под названием-нарды.Распространение игры нарды в Западной Европе связывают с возвращением крестоносцев из крестовых походов 12-го века. Благодаря им нарды проникли в большинство стран восточной Европы. В нее играли люди высшего сословия. Многие считают, что это название произошло от звука удара костей о деревянную доску.

Картина изображает развлекающуюся в обществе гостей хозяйку и ее слуг. Эта картина Стена имеет большое значение для развития психологического жанра. Многофигурная композиция по богата действием; ее очарование заключается в мастерской передаче едва заметных душевных движений действующих лиц.

Центральная группа, занятая игрой, отличается большой внутренней связью персонажей и точной обрисовкой характеров. Молодой хозяйке приятно проводить время с богатым гостем, хотя ее ждет куча дел по хозяйству. Она присела на край стула, не успев снять передник; в наклоне корпуса чувствуется торопливость, но правая рука с шашкой на момент застыла над доской. На лице краткое раздумье и неуверенность: ход, который она собирается сделать ответственный, а может быть и последний.

Ее партнер уже торжествует победу, но делает это сдержанно и достаточно вежливо. На его лице играет слегка ироническая улыбка. Это — воспитанный, принадлежащий к почтенному обществу гость: он любит пожить и по моде одеться. Его старший друг, единственный зритель состязания, не склонен высоко оценивать итог игры: на его полном одутловатом лице едва пробивается снисходительная и немного скептическая улыбка.

Более непринужденно ведут себя слуги: пожилой, пользуясь занятостью хозяйки, наливает себе украдкой рюмочку вина; заметившая это служанка пытается ему помешать, но ее удерживает молодой человек в берете, слуга гостей. Лица слуг, написанные более бегло и эскизно, по сравнению с лицами главных персонажей, тем не менее живы и убедительны.

С большим мастерством переданы обстановка помещения и падающий слева свет, который, дробясь на мелких складках шелкового платья дамы, образует игру теней на полу и теплыми отблесками заставляет мерцать тисненную золотом кожаную обивку комнаты. Полутемный задний план прерывается справа проемом двери в соседнее ярко освещенное помещение, откуда с подносом в руках поднимается служанка. Этот мотив яркого света, льющегося широким равномерным потоком, повышает выразительность игры светотени переднего плана и подчеркивает эффект глубины

Источник

Богатым не рекомендуют доводить бедных до крайности

Исследователи из университета Карнеги-Меллон в США опубликовали на страницах PLoS ONE статью, где описали серию опытов с участием добровольцев. Эксперименты проходили онлайн и представляли собой вариацию на тему популярной (среди ставящих психологические опыты на людях) игры где один участник получает некоторую сумму денег и делит её в той или иной пропорции на свое усмотрение. После чего второй может либо согласиться с решением первого и взять предложенное, либо отказаться: в этом случае никто не получает денег вовсе.

В новой серии опытов испытуемые наблюдали за игрой двух участников, которые могли быть как «честными», так и «жадинами» последние забирали всё себе; и «честные», и «жадины» на самом деле были ботами, запрограммированными на случайный выбор одной из ролей.

По окончании игры также происходило «случайное событие» — либо с «хорошего игрока» списывали половину выигрыша (25 долларов из 50), либо «жадина» ещё и получал бонус в те же 25 долларов (и у него оказывалось на руках 125): испытуемым при этом сообщали, что решение о списании средств или начислении бонуса принимается случайно, поэтому та же участь могла ждать и другого «игрока».

Добровольцы могли потратить часть своего пятидесятидолларового гонорара за участие в опыте на то, чтобы компенсировать пострадавшей стороне её потери (в соотношении 1 к 1) — или использовать те же деньги для наказания «жадины». В последнем случае за каждый потраченный доллар наблюдателя с нечестного игрока списывалась вчетверо большая сумма, это позволяло с заметными (32 доллара из 50 выплаченных участнику) затратами оставить «жадину» без денег вовсе.

«Жадин» наказывали не очень часто (менее чем в половине случаев, в то время как «пострадавшим» платили примерно в ¾ игр), но уж если доброволец начинал действовать, то сгребшие весь выигрыш себе теряли большую часть неправедно нажитого — средний размер затрат на восстановление справедливости превысил 20 долларов (штраф, соответственно, оказался свыше 80). Компенсация, для сравнения, в той же ситуации составила 12 долларов: то есть на наказание «жадин» люди оказались готовы потратить едва ли не вдвое больше.

Ситуация же вопиющей несправедливости часто вызывает у наблюдателя чувство невозможности изменить ситуацию (или осознание того, что исправить ситуацию слишком дорого), однако когда злость таки берет верх, то с этого момента с затратами уже практически не считаются.

Этот вывод подтвердил и дополнительный опыт, где участники уже не принимали самостоятельных решений, а оценивали действия добровольцев в первом эксперименте: самыми честными они признали и максимальную компенсацию пострадавшей стороне, и максимальный штраф для забиравшего себе весь банк игрока. Ещё один опрос в той же дополнительной серии экспериментов показал, что высокий штраф, по мнению большинства людей, скорее отвратит «жадин» от повторения их действий.

Исследователи считают, что их опыты позволяют лучше понять психологическую природу наших представлений о (не)справедливости. Они отмечают, что в понятие «несправедливого» явно включаются не только человеческие действия, но и случайные события — когда «жадины» получали дополнительную и якобы случайную (с точки зрения участников) компенсацию, то их наказывали сильнее.

Источник

ЯН СТЕН, ХУДОЖНИК, КОТОРЫЙ НЕ СТРЕМИЛСЯ ПИСАТЬ ХОРОШО

На знаменитых живописцев не нападают. Считается, что хула изобличает того, кто бранит, а не тех, кого бранят. Вот в музеях и стали вежливы, улыбаются, великих не трогают, но хвалят подряд, словно кураторы не вкусили от древа познания добра и зла, а вокруг них всегда розово. Однако можно ведь и так: восторги характеризуют тех, кто восторгается, а не тех, кем восторгаются. Значит, все равно пропадать… Так изругаю нелюбимого художника от души! Быть бесстрастным, вроде орфографического словаря, мне не нравится (тут придется уточнить, что на орфографические словари нет у меня никаких жалоб).

Ян Стен

В главном зале Ряйксмузеума (Зал Славы – Eregalerij) висит 50 картин, среди них всего 5 Рембрандтов, 3 Питера де Хоха, 2 Гальса, Терборха нет ни одной, зато Яна Стена 9 холстов. Почему так много Стена? Ведь неприятный художник…

О нынешней любви к нему я расскажу чуть позже, но сначала надо биографию и картины, и почему неприятный.

Кем он был

Ян Стен (Jan Steen ок. 1626-1679). Из высшего среднего класса (отец был пивоваром). Католик. Стен занялся живописью в двадцать лет, получил короткое (полтора года), а потому недостаточное художественное образование. Учителями Стену назначали и назначают разных художников (Николауса Кнюпфера, Яна ван Гоена, Адриана ван Остаде), но никаких документов, чтобы подтвердить, не сохранилось. Работал Стен в Голландии, никуда из нее не выезжал, не голландской живописи видел мало. Главными у Стена считаются жанровые и исторические картины, но есть и пейзажи (обычно с обильными фигурами и сценками), несколько портретов, один автопортрет. Цена его холстов была не слишком высокой, иногда Стену приходилось продавать картины очень дешево (бывало, что меньше, чем за 10 гульденов). Вероятно, потому он несколько раз пытался бросить живопись и заняться чем-то более прибыльным: в 1654 открыл пивоварню, дело не пошло, через некоторое время он вернулся к ремеслу художника, в 1672 (год катастрофы и обвала голландского рынка картин) Стен открыл таверну и держал ее до конца жизни. Хоубракен (автор жизнеописаний голландских художников) изобразил Стена пьяницей и кутилой, но необоснованно, как сейчас думают. Первой его женой была дочь художника Яна ван Гойена, двое сыновей Стена стали художниками.

Большие жанровые картины

Приведу несколько самых характерных Стенов из хороших музеев. Сначала жанровые сцены, за которые его так любят любители и так не любят нелюбители. К изображению нетрезвых и веселых мужчин и женщин Стен пришел не сразу, но показать их надо в первую очередь. Именно об этих работах уже несколько столетий знатоки искусств хором повторяют, что они полны юмора (или же «полны морали», подразумевая, что изображение пьяниц, воров и проституток отпугнет публику от подражания подобным негодникам и каждый зритель в глубине своего сердца даст клятву сделаться добродетельным Сципионом).

№ 1 Ян Стен Ссора игроков ок. 1665, Детройтский институт искусств, 70.5х88.9 см.

Очень характерный Стен: во-первых, все пьяные, все шумят и улыбаются, во-вторых, повсюду изобилие коричневой краски, в-третьих и в-последующих, на картине бесконечно повторяющиеся у Стена ракурсы лиц, обязательная карикатурность фигур, дешевые и поблекшие некоричневые краски, отсутствие внятной перспективы, знакомые по другим холстам предметы-детали (лежащий внизу справа металлический кувшинчик так до сих пор и называется – «кувшин Яна Стена»)

№ 2 Ян Стен Веселая компания на терассе ок. 1670, Метрополитен, Нью-Йорк, 141х131.4 см.

Снова пьяные-веселые в знакомых ракурсах, никудышний рисунок, опрокинутый кувшинчик Яна Стена. Правда, тут на холсте чуть больше цвета, чем обычно, но все остальное по-прежнему бесперспективно и карикатурно.

№ 3 Ян Стен Уснувший учитель и взбесившийся класс 1672, частная коллекция, 38.3×49.4 см.

Тут шумят не пьяницы и нет кувшинчика, но коричнево и все кричат и смеются. И ракурсы. И карикатура. И то, что искусствоведы называют «юмором». Ну, и рисунок не особо хорош…

Большие жанровые холсты Яна Стена кажутся мне Босхом-Брейгелем для домашнего, непритязательного употребления. Всякие «Триумф смерти» Брейгеля или «Сад наслаждений» Босха в спальне не повесишь, а «Уснувшего учителя» (№ 3) можно. В оригинале картины Стена смотрятся лучше, чем на репродукциях, его предметы и фигуры на самом деле более весомы, наполнены, чем на репродукциях, картины Стена не рассыпаются на несвязанные между собой фрагменты, а едины и закончены.

В жанровых картинах у Стена было несколько любимых сюжетов: иллюстрация пословиц и картины с моралью, изображение врачей, врачей-шарлатанов, актеров, нищих и прочих-разных ремесленников с атрибутами, картины с учителями и учениками, сцены из домашней жизни, музицирующие люди, праздники, кутежи в тавернах, кутежи в борделях.

Истолкования

Жанровые холсты любимы современными историками искусства: там так много людей и предметов, что можно сплести любую историю. Правда, и о современном нефигуративном искусстве они тоже сочиняют некороткие книги на сотни страниц. Но выдумывать небылицы о живописи Стена ученых манит необычайно: неожиданно собачка (одна из многих сотен на картинах Стена и одна из тысяч на картинах других малых голландцев) начинает символизировать киническую философию, не менее неожиданно одновременно изображенные на картине и молодые, и пожилые люди становится сентенцией художника о «возрастах человека»… безобидный огонь в камине вдруг начинает неопровержимо доказывать, что изображена не просто таверна, а еще и бордель. Больше всего мне понравилась клюшка для игры в колф в руке мальчика (№ 4), которая «имеет, вероятно, дополнительное этическое значение для нарратива, хотя и непонятно, как она это делает». Работа искусствоведов, однако, не столь уж и проста – иногда кураторы музеев вдруг спохватываются и решают, что картины Стена должны соответствовать нынешним законам Великобритании (все перечисленные мною примеры я взял из аннотациий к картинам, составленных искусствоведами Британского королевского собрания), потому в объяснениях к холсту пишут, что маленький трехлетний ребенок, пробующий алкогольный напиток, поступает противозаконно… (Но почему тогда те же самые искусствоведы не пишут о возрасте изображений проституток, что, мол, им больше восемнадцати? И что явленные нам на холстах Стена таверны получили разрешение на торговлю едой от неизображенных, но предполагаемых санэпидемстанций? Надо бы аннотации дописать, иначе мы тут волнуемся.)

В 1945 году известнейший историк искусства Стурла Гудлаугссон выпустил статью, где «разгадал» секрет/тайну/энигму/мистику Стена. Из статьи выходило, что Стен обычно писал не просто людей, а актеров, которые этих просто людей изображали. С тех пор в книгах, в статьях и в аннотациях к картинам появляются научные (то есть подкрепленные авторитетом Гудлаугссона) рассуждения, где упоминают театральность, актеров и их гильдию (Rederijkers) и утверждают, например, что «на картине изображены не просто солдаты и монахи, а актеры, смысл действий которых, правда, нам сейчас непонятен» (№ 5).

Приведу две истолкованные картины. Сначала полотно с клюшкой для колфа, имеющей непонятное этическое значение.

№ 4 Ян Стен Праздник двенадцатой ночи: король пьет ок. 1661, Британское королевское собрание, 40.4х54.5 см.

А теперь с актерами-солдатами/монахами, занятыми неизвестно чем.

№ 5 Ян Стен Деревенское веселье 1673, Британское королевское собрание,110.4х147 см.

Небольшие полотна

Кроме больших многофигурных сцен, у Стена есть и маленькие работы с теми же самыми пьяными персонажами. Именно такие полотна иногда меняют в музеях атрибуцию и превращаются из «картин круга Стена» в картины самого Стена. Логика кураторов проста: над небольшими изображениями Стен работал быстро, не всегда заботился о качестве, потому и появилась разница в манере. Всегда они заключают, что малоудачная картина в музее как раз оказывается из подобных торопливых, что это САМ Стен. Вот пример подлинного Стена и копии с него.

№ 6 Ян Стен Назойливый гость ок. 1665, Städelsches Kunstinstitut und Städtische Galerie, Франкфурт-на-Майне, 29х24 см.

OLYMPUS DIGITAL CAMERA

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/006.jpg?w=252″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/006.jpg?w=840″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/006.jpg?w=840″ alt=»OLYMPUS DIGITAL CAMERA» srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/006.jpg?w=840 840w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/006.jpg?w=1680 1680w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/006.jpg?w=126 126w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/006.jpg?w=252 252w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/006.jpg?w=768 768w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/006.jpg?w=861 861w» sizes=»(max-width: 709px) 85vw, (max-width: 909px) 67vw, (max-width: 1362px) 62vw, 840px»/>

Копия, выдаваемая за оригинальную версию:

№ 7 Ян Стен Интерьер с фигурами дата создания на сайте музея не указана, Бирмингемский музей искусств, Бирмингем, Алабама, размер на сайте музея не указан.

Впрочем, не только маленькие музеи, вроде незнаменитого алабамского, заботятся об увеличении количества Стенов в своих коллекциях и присваивают гордые атрибуции сомнительным картинам. В том же самом уличено множество больших храмов искусства, науки и культуры. В излишней оптимистичности по отношению к подлинности работ голландского мастера (работ только из собственных собраний, к чужим они более критичны) замечены и Роттердамский Бойманс, и Филадельфийский музей, и Дрезденская галерея, и Пушкинский в Москве, и Лондонская национальная галерея, и многие достойные другие.

Пейзажи

Оргии и безумства Стен стал писать не сразу. Вначале он изготавливал традиционные пейзажи с небольшими фигурами. Это тот быстрый пластилиновый стиль, который был так удобен большинству дешевых коммерческих живописцев. «Пластилиновый», потому что фигуры, дома, деревья, земля изображаются там бесформенно, например, головы у людей это не головы, а эдакие катышки, к которым приделан нос, шляпа и где сделали ямочки, символизирующие глаза и рот. Якоб де Вет, о котором я рассказывал в предыдущей заметке, хороший тому пример. Стен лучше, чем де Вет, Стен пытался продавать картины совершенно иной (гораздо более богатой) публике и вкладывал в холсты больше э-э-э… ручного труда, но иногда видно, как эти художники похожим образом решали художественные задачи.

На самом первом из известных холстов Стена (по каталогу Брауна) фигурки людей совсем небольшие (№ 8), это потом они начнут расти и вытеснят пейзаж в окна и двери.

№ 8 Ян Стен Речной пейзаж и руины на холме 1640-е гг., частное собрание, 48.2х66 см.

№ 9 Ян Стен Крестьяне, танцующие перед таверной ок. 1646-48, Маурицхейс, Гаага, 40.2х57.5 см.

№ 10 Ян Стен Рынок речной рыбы в Гааге ок. 1652, Исторический музей, Гаага 59.5х71.5 см.

Пейзажи с фигурами Стена почти неотличимы от пейзажей многих других голландских живописцев 17 века. Вот для примера картина Йоста Дрохслота (Joost Droochsloot).

№ 11 Йост Дрохслот Деревенская сценка 1645, частная коллекция 73х94 см.

Исторические картины

Сохранилось около 75 исторических картин Стена (то есть Новый завет, Ветхий завет, античные сюжеты). Стен постоянно искал свою собственную… тут даже не скажешь «тему», тема это что-то серьезное… Стен искал свою коммерческую нишу, пробовал и то, и се, и так, и сяк, даже в манере и приемах подражал иногда разным художникам (при этом у него была своя манера письма). К историческим картинам он обратился рано и писал их всю жизнь. Вот первая известная нам работа этого жанра.

№ 12 Ян Стен Смерть Анании 1651, частное собрание, 45.7х37.8 см.

№ 13 Ян Стен Моисей иссекает воду из скалы ок. 1660-1661, Филадельфийский музей искусств, 94.9х98.4 см.

Когда в атеистической Европе историки искусства пишут о исторических картинах Стена, то традиционно подчеркивается сатирический или (на худой конец) театральный характер библейских или мифологических сюжетов художника. В религиозной же Америке искусствоведы поспокойнее и видят в тех же самых работах меньше юмора и больше морализаторства и жизненности.

№ 14 Ян Стен Эсфирь перед Артаксерксом конец 1660-х гг., Эрмитаж, Санкт-Петербург, 106×83.5 см.

№ 15 Ян Стен Самсон и Далила ок. 1668, Музей Вальрафа-Рихарца, Кельн, 134х199 см.

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/015.jpg?w=300″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/015.jpg?w=840″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/015.jpg?w=840″ alt=»SONY DSC» srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/015.jpg?w=840 840w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/015.jpg?w=1680 1680w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/015.jpg?w=150 150w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/015.jpg?w=300 300w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/015.jpg?w=768 768w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/015.jpg?w=1024 1024w» sizes=»(max-width: 709px) 85vw, (max-width: 909px) 67vw, (max-width: 1362px) 62vw, 840px»/>

До середины 18 века исторические картины Стена были самой дорогой частью его наследия, но потом «комический их характер» (я склонен считать, что этими словами оправдывают плохой рисунок и огорчающий непрофессионализм) стал мешать коллекицонерам, которые хотели возвышенного, героического и настоящего (хм…). Персонажи вроде Самсона (почему-то с негроидными чертами) перестали устраивать любителей прекрасного:

№ 15 а Ян Стен Самсон и Далила фрагмент.

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/015-a.jpg?w=285″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/015-a.jpg?w=840″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/015-a.jpg?w=425&h=448″ alt=»SONY DSC» width=»425″ height=»448″ srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/015-a.jpg?w=425&h=448 425w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/015-a.jpg?w=850&h=896 850w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/015-a.jpg?w=142&h=150 142w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/015-a.jpg?w=285&h=300 285w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/015-a.jpg?w=768&h=810 768w» sizes=»(max-width: 425px) 85vw, 425px»/>

В общем-то понятно: плохой рисунок Стена особенно виден при сравнении со стандартными и знакомыми композициями других художников на знакомые исторические сюжеты. В окарикатуривании героев не наблюдалось никакой нужды, а эпически-патетически-героические образы продаются дороже, чем уродцы. Однако хорошо нарисовать фигуры у Стена не получалось, и на холсте опять и опять выходили нескладные манекены несогласованных размеров.

№ 16 Ян Стен Моисей и корона фараона ок. 1670, Маурицхейс, Гаага, 78х79 см.

В «Моисее и короне» особенно видна кривая и неумелая стеновская перспектива: в сторону от фараона отъехал, а потом и скрючился трон, пол тронного зала выворачивается вниз, словно перед нами крутой холм, непонятное заделанное овальное окно над аркой съехало влево. То есть Стен знает, что перспектива должна на картинах присутствовать, но изобразить ее он и не пытается, его (да и публику) вполне устраивает бессистемная имитация. «Правильная» перспектива (а в особенности фотографическая перспектива) не является чем-то обязательным для живописи. Однако, если художник пишет пространство, то он должен писать его продуманно и логично и на самом деле изображать воздух и простор. У Стена пространства почти никогда нет, картины его вроде комиксов, где важен сюжетный драматизм, а не то, что обычно ценится в искусстве.

Перечень тем-мотивов Стена можно сделать подлиннее (например, рассказать про портреты), но я не думаю, что излишние подробности прибавят что-либо к сути повествования. Суть же заключается в том, что Стен был плохим профессионалом. Об этом я и расскажу

Рисунок

Рисунок Стена почти всегда не профессионален, все же для художника требуется или обучение подлиннее, или гениальность (и даже с гениальностью рекомендуется обучение подлиннее). Ни того, ни другого у Стена не было. Рисунок же с Возрождения стал основой и фундаментом всех европейских изобразительных искусств. И избегать его не следует, как не следует композитору пренебрегать нотной грамотой, даже если он может намурлыкать что-то связное. Вовсе не значит, что рисунок должен быть академически правилен, как раз не должен, но неумение рисовать будет чувствоваться всегда, в любой работе – в пейзаже, в натюрморте, в живописи, исполненной по фотографии, и даже в сознательно искаженном нереалистическом рисунке… И у Стена беспомощность видна постоянно.

Из бесконечного множества примеров приведу несколько. Вот автопортрет, где левая нога растет не из тазобедренного сустава, а из бедра правой ноги. Лицо дается в ракурсе тоже очень безграмотном – голова кажется не шарообразной, а сплющенной.

№ 17 Ян Стен Автопортрет с лютней ок. 1663-1665, Национальный музей Тиссен-Борнемиса, Мадрид, 55.3х43.8 см. STEEN, Jan Havicksz._Autorretrato con laúd, c.1663-1665_ 373 (1930.110)

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017.jpg?w=237″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017.jpg?w=809″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017.jpg?w=840″ alt=»Museo Thyssen- Bornemisza» srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017.jpg?w=840 840w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017.jpg?w=1680 1680w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017.jpg?w=118 118w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017.jpg?w=237 237w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017.jpg?w=768 768w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017.jpg?w=809 809w» sizes=»(max-width: 709px) 85vw, (max-width: 909px) 67vw, (max-width: 1362px) 62vw, 840px»/>

При этом надо отметить, что книги и бумаги справа на столе написаны лихо и хорошо.

№ 17 а Фрагмент. STEEN, Jan Havicksz._Autorretrato con laúd, c.1663-1665_ 373 (1930.110)

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017-a.jpg?w=300″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017-a.jpg?w=715″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017-a.jpg?w=840″ alt=»Museo Thyssen- Bornemisza» srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017-a.jpg 715w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017-a.jpg?w=150 150w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017-a.jpg?w=300 300w» sizes=»(max-width: 709px) 85vw, (max-width: 909px) 67vw, (max-width: 984px) 61vw, (max-width: 1362px) 45vw, 600px»/>

Такое будет встречаться у Стена часто – удачные (и даже очень удачные) фрагменты картин (обычно вещи, написанные с натуры) и по-детски неумелые изображения людей (лиц и фигур) и пространства. Приведу еще один образец тщательного подхода в изображении вещей.

№ 18 Ян Стен Молитва перед едой 1660, Лейденская коллекция, Нью-Йорк, 54.3х46 см.

Не вполне умело написанные кривоглазый ребенок и мать с шеей.

№ 18 а фрагмент.

Зато тщательно и заботливо пересчитаны нити холста, реалистично написан срез окорока.

№ 18 б фрагмент.

Еще один пример безобразного рисунка. В «Игроках в карты» (№ 19) голова карточной мошенницы (как-то не удалось мне найти женский род слова «шулер») нарисована по-детски неумело. Лоб, глаза, нос подбородок кажутся отстоящей от головы маской из папье-маше, и мне все время хочется придвинуть эту маску к лицу женщины. И так плохо нарисован главный персонаж! Подобные провалы мешают мне относиться к Стену серьезно. Что же и говорить о персонажах, не столь значительных. Правда, замечу, что тут Стен не одинок – голландские художники часто пренебрегали третьестепенными деталями. Понятно, что фигуры второго и третьего плана не должны спорить с первым ни своей значимостью, ни излишне яркими цветами, ни проработкой. Но это не значит, что они обязаны быть неправильных пропорций и скверно намалеваны! Вдали обнимающаяся и плохо нарисованная пара у Стена на этой картине похожа на сотни других фигур вполне профессиональных живописцев (например у Nicolaes Maes), которые в отличие от Стена рисовать умели. Так что я в затруднении: придираться ли к Стену из-за каких-то третьих планов или оставить его в покое?

№ 19 Ян Стен Игроки в карты ок. 1660, частная коллекция, 45.8х60.3 см. An elegant company in an interior with figures playing cards at a table

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019.jpg?w=300″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019.jpg?w=840″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019.jpg?w=840″ alt=»An elegant company in an interior with figures playing cards at a table» srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019.jpg?w=840 840w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019.jpg?w=1680 1680w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019.jpg?w=150 150w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019.jpg?w=300 300w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019.jpg?w=768 768w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019.jpg?w=1024 1024w» sizes=»(max-width: 709px) 85vw, (max-width: 909px) 67vw, (max-width: 1362px) 62vw, 840px»/>
№ 19 а Фрагмент.
An elegant company in an interior with figures playing cards at a table

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019-a.jpg?w=201″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019-a.jpg?w=283″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019-a.jpg?w=840″ alt=»An elegant company in an interior with figures playing cards at a table» srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019-a.jpg 283w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019-a.jpg?w=101 101w» sizes=»(max-width: 283px) 85vw, 283px»/>

№ 19 б Фрагмент.
An elegant company in an interior with figures playing cards at a table

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019-b.jpg?w=181″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019-b.jpg?w=377″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019-b.jpg?w=840″ alt=»An elegant company in an interior with figures playing cards at a table» srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019-b.jpg 377w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019-b.jpg?w=91 91w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/019-b.jpg?w=181 181w» sizes=»(max-width: 377px) 85vw, 377px»/>

Я много раз писал, повторю еще раз, что самое главное это не нарисовать правильно (это, как раз, никому не надо и совсем не интересно), главное это увидеть мир своими глазами и передать это ощущение. Терборх писал атлас, де Хох писал свет, а что писал Стен? Я не знаю… По всему выходит, что выразить свое уникальное видение мира художник может только при помощи не правильного, а ХОРОШЕГО рисунка.

В «Игроках в карты» (№ 19) опять видна кропотливая работа Стена над предметами – анатолийским ковром на столе и висящей шпагой. Однако фигуры у Стена традиционно не получаются; любопытно, но обычно непосильный для неумелых художников рисунок кистей рук у Стена не вызывал затруднений. Зато у Стена традиционно не получалась на картинах перспектива с пространством. Женщина с корзинкой (в «Игроках»), стоящая слева, могла на самом деле быть невысокого роста, а мошенница с картами могла быть великаншей (если обе встанут рядом, то разница в росте будет около метра), дом, где происходит действие, на самом деле мог быть кривым и косым, некоторая кривизна иногда встречается в старинных голландских постройках и придает им определенный уют. Но у Стена на полотне так получилось случайно. Он вовсе не стремился изобразить высокую и низкую даму рядом (для контраста) или плохо построенную комнату. Это чувствуется. И мешает.

Однако иногда в некоторых фрагментах Стен рисует умело. И это очень странно. Представьте себе певца, который большей частью фальшивит, а потом решает петь хорошо и поет хорошо. Вот эрмитажные «Гуляки».

№ 20 Ян Стен Гуляки ок. 1660, Эрмитаж, Санкт-Петербург, 39х30 см.

Сначала о том, что мне не нравится. Пространство и перспектива, конечно, не получились, да их художник и не писал, женщина нарисовано плохо и по шаблону. Стул, на котором она сидит, поучительно сравнить с точно такими же стульями у Вермеера, сразу же станет ясна разница. У Стена стул крив и бесформен, написан быстро (слишком быстро), не живопись вовсе, а графика, у Вермеера же превосходные рисунок, цвет и тон (а еще и воздушная среда и свет).

№ 20 а Фрагмент.

№ 21 Вермеер Женщина с кувшином ок. 1660-1662, Метрополитен, Нью-Йорк, 45.7х40.6 см. http://www.metmuseum.org/art/collection/search/437881

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/021.jpg?w=266″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/021.jpg?w=840″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/021.jpg?w=840″ alt=»89.15.21″ srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/021.jpg?w=840 840w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/021.jpg?w=1680 1680w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/021.jpg?w=133 133w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/021.jpg?w=266 266w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/021.jpg?w=768 768w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/021.jpg?w=908 908w» sizes=»(max-width: 709px) 85vw, (max-width: 909px) 67vw, (max-width: 1362px) 62vw, 840px»/>

№ 21 а Фрагмент.
http://www.metmuseum.org/art/collection/search/437881

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/021-a.jpg?w=117″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/021-a.jpg?w=251″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/021-a.jpg?w=840″ alt=»89.15.21″ srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/021-a.jpg 251w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/021-a.jpg?w=59 59w» sizes=»(max-width: 251px) 85vw, 251px»/>

Несколько предметов в “Гуляках” написаны с натуры. Написаны обычно, не хорошо и не плохо. Тем не менее, курящий мужчина на картине Стена нарисован профессионально и убедительно. Хорошо ли? Вполне!

№ 20 б Фрагмент.

Это автопортрет, левшою модель получилась потому, что художник смотрел на себя в зеркало, а вместо трубки держал в руке кисть или карандаш. (Правда, рука, лежащая на столе, пририсована позднее, она совершенно неправильных пропорций, художника это никак не смутило.) Эрмитажный курильщик это редкий случай, когда у Стена хотя бы часть фигуры нарисована убедительно и живо. Выходит, что рисовать он все же мог. Но не хотел. И не пытался. Да и зачем? Заказчики в 17 веке на успехи/промахи в рисунке внимания не обращали. Нынешняя же публика тоже рассматривает исключительно сюжеты…

Ужасный рисунок это один из отличительных признаков живописи Стена, потому, когда я вижу что-то ладно нарисованное, то сразу сомневаюсь – Стен ли это? Впрочем, я не одинок, таким же способом историки искусства атрибутируют, например, картины Рембрандта: если плохо исполнено, значит не Рембрандт (пусть и с подписью, и с провенансом). «Гуляки» подписаны, так что авторство Стена все же не вызывает сомнений. Таких удач у Стена не много, обычно у него на холстах пластилиновые фигурки-карикатуры или манекены с лицами, куда-то не туда уплывшими от родной шеи. Судя по тому, как неудачно головы прикреплены к телам, Стен пользовался одними и теми же эскизами голов и наскоро приделывал их к самым разнообразным торсам. Вот характерный пример: у Амнона длиннююююющая (сзади) шея и широченная внизу шея и отпрыгнувшая от нее влево и вниз голова.

№ 22 Ян Стен Амнон и Тамар ок. 1661-1670, Музей Вальрафа-Рихарца, Кельн, 67х83 см.

№ 22 а Фрагмент.

Рисунок картин Стена всегда несовершенен (свое неумение Стен часто маскирует карикатурностью), иногда у него хорошо изображены предметы, гораздо реже – части фигур, в большинстве же картин рисунок вообще никуда не годится, но о рисунке сказано довольно, и дальше я ругаться не буду. (Постараюсь не ругаться.)

Живопись

Мой рассказ о Стене во многом основан на картинах, которые я видел в голландских музеях, а также на выставке (21 картина) «Истории Яна Стена» («Jan Steen vertelt») в Маурицхейсе 15 февраля – 13 Мая 2018 года и на выставке голландской жанровой живописи из английской королевской коллекции в 2016 году.

Живопись Стена никогда мне не нравилась (и не юмор тому виной), потому я ее особо никогда и не рассматривал, и мне было трудно ухватить основной ее изъян. Может, потому, что их несколько. На выставке же перед первой картиной обескураженность исчезла, многое стало понятно.

Традиционно скажу, что живопись надо смотреть вживую, даже самые лучшие репродукции не дают полного представления о манере, да и общее впечатление от фотографий почти всегда ошибочно. Впрочем, не уверен, стоит ли ломиться на выставку юмориста, чтобы воочию увидеть коричневые карикатуры. Так что я посоветую зрителю поспешить в Ряйкс или Филадельфию ради холстов Стена лишь в том случае, если решу прослыть неискренним человеком.

Итак! Когда Стен пишет красками фигуру, то почти всегда он обводит контур темной линией. Не знаю, звучит ли мое обвинение в достаточной степени инкриминирующе, но верьте мне, это настоящее преступление! Линии на картинах Стена довольно тактично замаскированы и не сразу бросаются в глаза, но присутствуют они во множестве его работ. Почему так нельзя? Просто нельзя! Мир вокруг нас не обведен черными линиями. Живопись это не книжка-раскраска, где ребенок должен постараться и закрасить зеленым цветом только лишь листик, но не лепесток. Живопись это и не витраж. Подобный подход (с линиями) избавляет художника от мороки по выбору правильного тона и цвета, уничтожает в живописи свет, воздух и пространство. Художник в этом случае может не думать, что светлее, а что темнее, что цветнее, а что бесцветнее. Ему достаточно обвести черной краской руку с пальцами, рукав, штанину, голову, чтобы зрители сразу поняли, что вот пальцы, а вот голова. Поняли, а не увидели. Стен не пишет живопись, а закрашивает контур, изображает мир не красками, а черной проволокой. При этом головы на картинах Стена (или фигуры, или пространство) будут всегда плохо нарисованы (ох, простите, я же обещал молчать о рисунке). Подобный подход убивает живописность полностью. Я приведу пару примеров.

№ 23 Ян Стен Молодые трубят в трубы так, как старые поют ок. 1663-1665, Маурицхейс, Гаага, 83.8х91.9 см.

Тут и во многих других холстах (например, в «Молитве перед едой» № 18) проволока вокруг очень резкая, иногда она менее заметна, но почти всегда присутствует.

№ 23 а Фрагмент.

А вот полотно, особенно впечатлившее меня на выставке в Гааге.

№ 24 Ян Стен Сатир и Крестьянин ок. 1660 Музей Бредиуса, Гаага, 112х83 см. The satyr and the peasant
*oil on canvas
*97 x 120 cm
*signed t.r.: JSteen
*1660 – 1663

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/024.jpg?w=227″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/024.jpg?w=773″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/024.jpg?w=840″ alt=»The satyr and the peasant, by Jan Steen» srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/024.jpg?w=840 840w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/024.jpg?w=113 113w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/024.jpg?w=227 227w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/024.jpg?w=768 768w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/024.jpg?w=773 773w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/024.jpg 1498w» sizes=»(max-width: 709px) 85vw, (max-width: 909px) 67vw, (max-width: 1362px) 62vw, 840px»/>

Здесь черные линии контура замаскированы чуть более искусно, но если всмотреться, то видно, что в любой складке, любой форме обязательно присутствует проволока. Над некоторыми деталями картины Стен попыхтел, например, над палкой сатира, где с натуры написана шелушащаяся кора. Кошка же позировать ему не захотела, приличного же эскиза кошки у Стена не было, вот он и изобразил ее… э-э-э… приблизительно (про то, как голландцы не умели писать кошек, я уже писал тут).

Краски и цвет

Судить о цвете по репродукциям картин весьма затруднительно. Большие и серьезные заказчики фотографий картин обычно стремятся привести все объекты к некоему общему знаменателю. Заботиться об индивидуальности каждой фотографии очень обременительно. Потому воспроизведения картин на аукционе Сотбис всегда несколько зеленоваты, а аукцион Кристис туманен. Некоторые музеи добавляют своим картинам чуть света и красок, а другие согласны на серо-коричневые тона, которые получаются еще более удручающими, чем потемневшие картины старых мастеров. Я видел довольно много работ Стена, а потому рискую говорить и о цвете.

Краски автопортрета из Мадрида (№ 17) самые дешевые (сильно потемневшие). И это сознательный выбор, когда Стен писал важный заказ, то выбирал стойкие пигменты дороже, и тогда в картине даже присутствует цвет. Вот пример дорогой картины, когда Стен был твердо уверен, что траты на краски окупятся.

№ 25 Ян Стен Адольф Крузер с дочерью Катериной Крузер 1655, Ряйксмузеум, Амстердам, 106х96 см.

Стен мог писать дорогими и цветными красками, а мог и дешевыми, коричневыми. И почти всегда выбирал коричневые. И ничуточки не стеснялся. (Вермеер же писал самыми дорогими, и цвет его картин мало изменился.)

Но коричневые доминируют не только поэтому. Краски и форму трудно оторвать друг от друга, невозможно писать цветно, когда не понимаешь, где форма ломается, когда не видишь, что находится в тени, а что на свету, когда не знаешь, как построено человеческое тело. Стен не понимал, не видел, не знал, и именно из-за непонимания формы все у него стало коричневым. Представления о натуре были у Стена смазаны изначально. Картина для примера.

№ 26 Ян Стен Крестьяне, веселящиеся у таверны ок. 1645-50, Национальная галерея, Лондон, 24.3х20.3 см.

№ 26 а фрагмент.

Фигура флейтиста аморфна и грязно-коричнева. Если бы Стен написал ее цветом, если бы у флейтиста была форма, то пришлось бы организовывать всю композицию, заботиться о согласовании цветом, думать о пространстве. Писать пластилиновые, темноватые фигурки гораздо быстрее (картина сразу выходит цельной), а значит и выгоднее.

Однако работы, которые Стен надеялся продать дороже (например, многофигурные и сложные исторические холсты), требовали иного подхода. Там цвет необходим, клиенты за свои деньги всегда хотели видеть яркие краски. Но у Стена цвет не получался и в больших библейских композициях. Синий, красный, желтый, зеленый на его картинах замечаешь с трудом. Подход к цветным поверхностям у него чрезвычайно прост – он добавляет в краску или белила (светлая сторона), или черный пигмент (тень).

Два примера. Сначала фрагмент картины «Моисей и корона фараона»» (№ 16 а). Оранжевый, красный, синий и зеленый – все они построены на забеливании, зачернении цветного пигмента, нет ни отблесков, ни рефлексов, цвета никак не связаны между собой, и ни один не взят в полную силу.

№ 16 а Фрагмент.

Следующий пример это платье дочери Лота с картины в Констанском музее. Самого красителя в фигурах немного (только у Лота красный халат), повсюду же видна черно-белая гипсовая лепка формы, чуть-чуть расцвеченная одной (!) краской. Чтобы понять, насколько это бледнее цвета, надо посмотреть на красный блик в чаше, которую держит дочь Лота.

№ 27 Ян Стен Лот с дочерьми 1665, Städtische Wessenberg-Galerie Konstanz, Германия, 86х68 см.

№ 27 а Фрагмент.

Кажется, что Стен не слышал о изменении ЦВЕТА в зависимости от освещения или о колорите. Он раскрашивает обведенные черным кусочки картины, а не занимается живописью. В результате все цветные места, а их немного на его работах и обычно это ткани, кажутся однотипными, словно одинаковые серые тряпки чуть сбрызнули краской, чтобы придать сцене хоть какую-то живость.

На выставке исторических картин в Маурицхейсе я заметил еще одну краску, которую Стен положил в основу своей живописи. Это красная охра с холодным оттенком (похоже на масляную английскую красную, которую выпускали в Советском Союзе). Обычно от каждого хорошего холста в памяти остается некий цветовой образ. Образы эти отличаются один от другого, почти никогда не совпадают, но на выставке в Гааге более десятка картин Стена слились в нечто единое и красное, полностью идентичное. Красная охра начала сильно надоедать, а потом несказанно удивлять – что, неужели у художника не было желтой охры? Но не было, красная краска использована во всех коврах и не только в них и постоянно лезла в глаза. На репродукциях (например, «Амнон и Тамар» № 22 или «Свадьба Тобиаса и Сары» № 46) красная краска не видна, и я, к сожалению, не могу наглядно продемонстрировать, что имеется в виду.

Композиция, приемы и мотивы

Стен не боялся многофигурности и многопредметности, мог рассказать историю, украшал изображенные интерьеры керамическими, металлическими, стеклянными предметами, коврами и тканями с рисунком и складками, все это он выписывал иногда тщательно, иногда очень тщательно. Холсты его организованы, так, например, более или менее в картинах бывает найден ритм светлых и темных пятен. Стен был в себе уверен, а подобная увереность в собственных силах является плюсом художника и всегда чувствуется. К сожалению, во всех его работах видна шаблонность, там не перспектива, а имитация перспективы, фигуры и плохо нарисованы, и непропроциональны, и не соответствуют одна другой. При этом картины у Стена закончены, сюжет зрителю сунут под нос и зрителю понятен. Это немного, к композиции картины, как к изобразительному элементу, не имеет никакого отношения, но другие иногда не умели и так… Однако для современных искусствоведов именно сюжет является одной из главных тем научных работ, а в пропорциях человеческой фигуры они понимают еще меньше Стена.

Я уже говорил, что Стен иногда пробовал писать картины в чужой манере. Я приведу два примера. Первая картина написана во вкусе «искусных лейденских живописцев». Это не совсем искусная, несколько неуверенная и довольно скучная работа. Таких музыкальных уроков без счета в голландской живописи.

№ 28 Ян Стен Молодая женщина развлекает молодого человека игрой на клавесине ок. 1659, Национальная галерея, Лондон, 42.3х33 см. Full title: A Young Woman playing a Harpsichord to a Young Man
Artist: Jan Steen
Date made: probably 1659
Source: http://www.nationalgalleryimages.co.uk/
Contact: picture.library@nationalgallery.co.uk

Copyright © The National Gallery, London

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/028.jpg?w=236″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/028.jpg?w=806″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/028.jpg?w=840″ alt=»A Young Woman playing a Harpsichord to a Young Man» srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/028.jpg?w=840 840w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/028.jpg?w=118 118w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/028.jpg?w=236 236w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/028.jpg?w=768 768w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/028.jpg 850w» sizes=»(max-width: 709px) 85vw, (max-width: 909px) 67vw, (max-width: 1362px) 62vw, 840px»/>

Так как это Стен, то и тут знатоки традиционно попытались найти веселую сатиру. И нашли: на клавесине видна надпись ACTA VIRUM PROBANT (человека судят по делам), а это очень смешно, потому что молодые люди не поспешили сразу в постель, а «пассивно флиртуют (!), над чем Стен и иронизирует» (!) (объяснение на сайте Национальной галереи). Вторую фразу, написанную на клавесине – Soli Deo Gloria (только Богу слава) те же самые кураторы почему-то с комическим не связали и вообще проигнорировали.

Следующая картина Стена напоминает подход де Хоха: тот же самый угол зрения, то же освещение, тот же камин, та же самая фигура женщины с девочкой в дальнем проеме двери и т.д. Таких картин у Стена несколько (а у де Хоха еще больше).

№ 29 Ян Стен Молодые трубят в трубы так, как старые поют ок. 1662, Musée Fabre, Монпелье, 94.5х81 см.

Подражания другим художникам все же для Стена не характерны. У него свои типы людей, свой метод работы кистью и свои узнаваемые композиции.

Если с изображением фигур и лиц Стен не справлялся, то предметы-вещи он часто писал с натуры и они у него получались. В изображении керамики, металла или стекла Стен не совершил никаких особенных открытий, но и провалы там у него тоже редки. Особенно часто предметы старательно выписаны, когда Стен метил в искусных живописцев, вытюкивавших свои изображения, чтобы было, как на фотографии (тогда еще не изобретенной), или когда Стен должен был показать тщательность в дорогих исторических картинах. Во всех подобных случаях натура необходима.

№ 30 Ян Стен Гнев Артаксеркса ок. 1671-1673, Barber Institute of Fine Arts, Бирменгем, Англия, 129х167 см.

№ 30 а Фрагмент.

В «Моисее и короне фараона» белая галабея фараона написана не с натурщика в настоящей одежде, а с простыни, которая была положена на что-то непонятное (на якобы колено). Потому на ткани мы видим складки, для одежды вовсе нехарактерные, но вполне обычные для сложенного постельного белья. Совсем не преступление, но интересно, как Стен работал.

№ 16 б Фрагмент.

Одинаковые ковры

Некоторые предметы Стен выписывал с огромным старанием. Например, ковры. И чаще всего он выказывал подобное усерди, прилежание и усидчивость в сложных исторических картинах, которые хотел продать дорого, а потому там было необходим весь стандартный антураж дорогой живописи, столь любимый заказчиками. Стен нашел эффектную (как ему казалось) формулу изображения и с ней не расстался. На выставке из двадцати одной исторической картины двенадцать были с коврами. К месту и не к месту разложенными, одинаковыми, выписанными и скучными. Очень графичными. Подобные одинаковые модули, из которых составлялись картины, присутствуют у подавляющего числа голландских живописцев. Вероятно, это неизбежно при «фабричном» производстве, и Стен тут ничем от других голландцев не отличается. (И в тысячный раз приходится добавлять, что только Вермеер писал иначе, у него ковры не похожи один на другой.) Несколько ковров у Стена и один Вермеер для сравнения.

№ 16 в Фрагмент.

№ 22 б Фрагмент.

№ 46 а Фрагмент. GG 313, Jan Steen (um 1626-1679), Die Hochzeit des Tobias, Leinwand, 131 x 172 cm

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046-a.jpg?w=300″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046-a.jpg?w=840″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046-a.jpg?w=840″ alt=»046 a» srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046-a.jpg?w=840 840w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046-a.jpg?w=1680 1680w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046-a.jpg?w=150 150w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046-a.jpg?w=300 300w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046-a.jpg?w=768 768w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046-a.jpg?w=1024 1024w» sizes=»(max-width: 709px) 85vw, (max-width: 909px) 67vw, (max-width: 1362px) 62vw, 840px»/>
№ 30 б Фрагмент.

У Вермеера ковер это вовсе не стандартный мотив, хотя ковров в его живописи много. В «Музыкальном уроке» из королевской коллекции бахрома (самый близкая к зрителю деталь) сделана обобщенно, нет здесь обязательного прописывания первого плана, поэтому она (не самый важный элемент) не спорит с главными героями картины – фигурами вдалеке и освещением из окон. На свету и в тени краски ковра меняются и по тону взяты очень верно, у Стена же узоры и краски ковров одинаковы, только зачернены/разбелены в зависимости от освещения. Ковер Вермеера на поверхности стола показан чуть пыльным, с белой патиной, так и бывает, когда ворсистую поверхность видишь в сокращении. Ковер тут не отвлекает внимания, а подчеркивает глубину. Из таких небольших достижений и складываются великие картины. Вермеер смотрел на натуру, думал о каждой мелочи, выбирал ему нужное, а. Стен добропорядочно потел над механическим изображением ниточек.

№ 31 Вермеер Музыкальный урок ок. 1662-1663, Королевская коллекция, Англия, 74.1х64.6 см.

Одно и то же лицо

Приведу еще один пример одного и того же мотива, который Стен копировал из картины в картину. Это так называемый «автопортрет». На самом деле есть один автопортрет Стена (в Ряйксмузеуме), который всеми признан за автопортрет и который висит в Зале славы.

№ 32 Ян Стен Автопортрет ок. 1666, Ряйксмузеум, Амстердам, 73х62 см.

Еще есть работа из музея Тиссен-Борнемиса в Мадриде (№ 17), которая тоже называется «Автопортретом», но никаких подтверждений этому нет.

№ 17 б Фрагмент.
STEEN, Jan Havicksz._Autorretrato con laúd, c.1663-1665_ 373 (1930.110)

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017-b.jpg?w=269″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017-b.jpg?w=587″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017-b.jpg?w=398&h=444″ alt=»Museo Thyssen- Bornemisza» width=»398″ height=»444″ srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017-b.jpg?w=398&h=444 398w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017-b.jpg?w=134&h=150 134w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017-b.jpg?w=269&h=300 269w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/017-b.jpg 587w» sizes=»(max-width: 398px) 85vw, 398px»/>

Вот это самое лицо (подобное Мадридскому автопортрету) встречается у Стена постоянно. Не обязательно это «сам Стен», так могут быть изображены и дети, отдаленно Стена напоминающие, и женщины, и старики, и толстые, и худые. Я приведу только фрагменты, без работ целиком. Вот одна из самых его ранних картин (№ 26). Кривые «автопортреты Стена» начали однотипно смеяться на полотнах с пластилиновыми людьми в 40-х годах, когда художник в основном писал пейзажи. И с тех самых пор они никак не смогли перестать ухмыляться.

№ 26 б Фрагмент.

№ 33 Ян Стен, фрагмент картины Жирная кухня ок. 1650-1655, Cheltenham Art Gallery & Museum, Англия, 30.6х39.6 см.
1 The Fat Kitchen – Steen depicts himself as the violin player in this picture. Seventeenth century Dutch art by Jan Steen.

Cheltenham Art Gallery and Museum

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/033.jpg?w=300″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/033.jpg?w=318″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/033.jpg?w=840″ alt=»The Fat Kitchen and the Lean Kitchen /1″ srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/033.jpg 318w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/033.jpg?w=150 150w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/033.jpg?w=300 300w» sizes=»(max-width: 318px) 85vw, 318px»/>

№ 34 Ян Стен, фрагмент картины Молодые трубят в трубы так, как старые поют ок. 1663-1665, Маурицхейс, Гаага, 134х163 см.

№ 6 а Фрагмент.

№ 27 б Фрагмент.

№ 35 Ян Стен, фрагмент картины День принца ок. 1660-1679, Ряйксмузеум, Амстердам, 46х62.5 см.

№ 36 Ян Стен, фрагмент картины Интерьер ок. 1661-1665, Национальная галерея Виктории, Мельбурн, 55.6х43 см.

№ 37 Ян Стен, фрагмент картины Юный скрипач ок. 1662-1663, Уфицци, Флоренция, 40.5х49.5 см.

Иногда Стен писал знакомую голову шарообразной и кричащей, а не смеющейся.

№ 1 а Фрагмент.

Иногда Стен голову чуть разворачивал.

№ 38 Ян Стен, фрагмент картины Разбитые яйца ок. 1665-1667, Национальная галерея, Лондон, 43.4х38.1 см.

№ 39 Ян Стен, фрагмент картины Семейный концерт 1666, Институт искусства, Чикаго, 86.6х101 см.

№ 40 Ян Стен, фрагмент картины Брачный контракт ок. 1668, Эрмитаж, Санкт-Петербург, 65х83 см.

№ 41 Ян Стен, фрагмент картины Обманутый жених ок. 1670, Музей истории искусств, Вена, 57х68 см.

№ 42 Ян Стен, фрагмент картины Веселая троица ок. 1670-1672, частная коллекция, 39х49.5 см.

№ 43 Ян Стен, фрагмент картины Удаление камней ок. 1675, Музей Бойманса –ван Бёнингена, Роттердам, 36.5х45.6 см.

Можно привести еще с десяток ухмыляющихся Стенов, но можно и остановиться… Остановлюсь!

Использование одних и тех же элементов мне крайне не нравится. Можно над одной и той же деталью работать долго, изменять ее, думать, как сделать ее выразительнее, как придать ей новое измерение (так Моранди писал одни и те же предметы). Но Стен просто использует один и тот же мотив, потому что так быстрее. Картину надо было закончить и продать, потому он всегда и решал не выдумывать что-то новое, а штамповать известное.

Атрибуция по ухмылке

Автопортрет в три четверти снизу вправо это не единственный ракурс повторяемый художником, у Стена таких было несколько. Это значит, что у него хранилось несколько эскизов, которые он постоянно (!) на протяжении всей жизни механически врисовывал почти в каждую многофигурную композицию. Можно привести множество фигур, силуэтов, элементов пейзажа, складок атласных платьев, ковров, кувшинчиков Яна Стена, прочих деталей, которые у Стена неумолимо странствуют от картины к картине. (И Бог мой, как все это ПЛОХО нарисовано. )

Смеющиеся гримасы в характерном ракурсе стали фирменным признаком живописи Стена. Потом их активно будут воспроизводить подражатели и имитаторы, а историки искусств не менее активно будут именно из-за этих кривых рож приписывать картины мастеру гротеска. Иногда, правда, подделки будут столь явствены, что никто, кроме сотрудников музея, которым потерять зарплату страшнее, чем потерять репутацию, не согласится признавать их Стеном. Вот одна такая работа из Копенгагена.

№ 44 Ян Стен, Певец с гитарой между 1641-1679, Национальная галерея Дании, Копенгаген, 38х31.7 см. Jan Steen (1627-1679), Sanger med guitar, 1641-1679

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/044.jpg?w=233″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/044.jpg?w=597″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/044.jpg?w=840″ alt=»KMS3084″ srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/044.jpg 597w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/044.jpg?w=117 117w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/044.jpg?w=233 233w» sizes=»(max-width: 597px) 85vw, 597px»/>

(На картину из своего музея датские кураторы, по-моему, вовсе не глядели, потому у них лютня названа гитарой.)

Но то музей в маловажной Дании, серьезные же предприятия, вроде аукциона Сотбис или Лейденской коллекции, подходят к делу солиднее. Нижеприведенный «Автопортрет с лютней» Браун в каталоге счел, во-первых, не автопортретом Стена, а, во-вторых, не живописью Стена (несмотря на подпись). Сотбис удалось договориться с двумя специалистами, которые подтвердили авторство Стена, при этом главный из знатоков (Wouter Kloek) вроде бы видел картину лишь на фотографии. Мнение Карела Брауна было отвергнуто, потому что «он ошибся». И «вообще, скорее всего, Браун саму картину не видел, а судил по фотографии». (И это утверждает Сотбис, где половина атрибуций делается податливыми и покладистыми, хоть и международными, экспертами как раз на основании фотографий.) Короче, картину успешно продали за 241.250 фунтов, что в три раза превысило первоначальную оценку. Такой коммерческий успех навсегда затвердил авторство Стена за автопортретом (если бы работу не продали, то она так бы и осталась картиной подражателя). Сейчас в Лейденской коллекции атрибуцию успешно полируют: Wouter Kloek написал длинную аннотацию, картину возят по миру (в данный момент она находится в Пушкинском музее в Москве), музеи не протестуют (конечно, не протестуют, иначе они не получат ВСЮ выставку картин из Лейденской коллекции).

№ 45 Ян Стен, Автопортрет с лютней: Чувство слуха ок. 1664, Лейденская коллекция, Нью-Йорк, 23.8х19.3 см.

Я не знаю, кто написал этого лютниста, я не специалист по Стену, может быть, картина и на самом деле принадлежит кисти голландского юмориста. Тут я лишь хотел показать, как в современном мире выращивают и лелеют атрибуции.

Хорошие фрагменты

После всех приведенных здесь одинаково и торопливо нарисованных лиц странно в эрмитажных «Гуляках» встретить автопортрет, который (для разнообразия) был написан с натуры или хорошо сделанного рисунка. В этом лице вдруг все на месте, и вдруг профессионально. Удивительно.

№ 20 в Фрагмент.

Я настаиваю, что Стен сознательно пренебрегал рисунком, колоритом и всем прочим, потому что клиенты его в рисунке не понимали точно так же, как не понимал Бредиус и не понимают современные искусствоведы.

Любители и ценители Стена могут привести довольно много крепких и профессиональных, а иногда даже хороших (!) фрагментов. На мой взгляд эти удачи погоды не делают, но необходимо их привести. Местами это просто хорошая живопись. Вот очень реалистично и убедительно (несмотря даже на то, что она обведена черной краской) написанная рука на скучной картине из Брауншвейга.

№ 46 Ян Стен Свадьба Тобиаса и Сары ок. 1667-1668, Музей герцога Антона Ульриха, Брауншвейг, 131х172 см. GG 313, Jan Steen (um 1626-1679), Die Hochzeit des Tobias, Leinwand, 131 x 172 cm

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046.jpg?w=300″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046.jpg?w=840″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046.jpg?w=840″ alt=»046″ srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046.jpg?w=840 840w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046.jpg?w=1680 1680w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046.jpg?w=150 150w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046.jpg?w=300 300w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046.jpg?w=768 768w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/046.jpg?w=1024 1024w» sizes=»(max-width: 709px) 85vw, (max-width: 909px) 67vw, (max-width: 1362px) 62vw, 840px»/>

№ 46 б Фрагмент.

Вот отличная живопись отвратительно нарисованного женского профиля на картине из Лувра.

№ 47 Ян Стен Плохая компания ок. 1665-1670, Лувр, Париж, 41.5х35.5 см.

№ 47 а Фрагмент.

Вот живо и с натуры написанная, правильно освещенная и даже не обведенная черным собачка на другой картине из того же самого Лувра.

№ 48 Ян Стен Праздничная семейная трапеза ок. 1674, Лувр, Париж, 82х68.5 см. Öèôðîâàÿ ðåïðîäóêöèÿ íàõîäèòñÿ â èíòåðíåò-ìóçåå Gallerix.ru

» data-medium-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/048.jpg?w=250″ data-large-file=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/048.jpg?w=840″ src=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/048.jpg?w=840″ alt=»Öèôðîâàÿ ðåïðîäóêöèÿ íàõîäèòñÿ â èíòåðíåò-ìóçåå Gallerix.ru» srcset=»https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/048.jpg?w=840 840w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/048.jpg?w=125 125w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/048.jpg?w=250 250w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/048.jpg?w=768 768w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/048.jpg?w=852 852w, https://aboutpaintingblog.files.wordpress.com/2018/06/048.jpg 1065w» sizes=»(max-width: 709px) 85vw, (max-width: 909px) 67vw, (max-width: 1362px) 62vw, 840px»/>

№ 48 а Фрагмент.

Повторюсь и скажу, что у Стена была своя манера письма. Конечно, в той или иной степени манера (как и почерк) есть у каждого художника. Хотя манера Стена мне и не нравится, но она весьма индивидуальна, он узнаваемый художник. И это – плюс. Жаль, что Стен всеми своими умениями не пользовался.

Что же там видели, кроме юмора?

Когда Стена хвалят и ругают (и сейчас, и в прошлом), то всегда говорят о его комедийной сути и юморе. Несколько сот лет тому назад какой-то любитель искусства затянул громкую песню о комическом у Стена, и с тех пор историки искусства не могут остановиться и подпевают старинной песне сообразно своему воображению. Обязательный юмор у Стена искусствоведы видят теперь повсюду, например, в сатирическом противопоставлении голубого плаща Марии (в «Поклонении пастухов» из музея Бредиуса) коричневым одеяниям пастухов (нет, я не выдумал, так в каталоге музея Бредиуса). Еще искусствоведам кажутся смешными собаки, обнюхивающие друг друга, на переднем плане картины («Танцующие крестьяне» из Маурицхейса № 9), странно, но в собаках у других живописцев, сатиры почему-то никто не замечает (№ 11 Йоста Дрохслота).

Тут следует чуть отстраниться и разобраться. Юмор? В живописи? Хм… Вы шутите! Это все равно, что хвалить повара за то, что у него в овощных блюдах драматический тон героизма, а в супах ироническое отношение к сложности вселенной. Все же кулинария это вкус, а не экзистенциальное ощущение трагедийности бытия, живопись же это всего лишь композиция пятен и линий на холсте, изображение предметов, света, цвета и пространства, а не мораль, преподнесенная в виде бичующей сатиры, и не комедия, высмеивающая кое-где и кое у кого еще встречающийся алкоголизм. Да, иногда искусство бывает и сюжетным (такова всегда книжная иллюстрация и часто обычная графика), но когда я встречаю карикатуры журнала «Крокодил», то рассматриваю композицию пятен и линий, экспрессивность, характерность изображенного, новизну подхода, авторскую манеру, а вовсе не то, как художник искореняет пороки и издевается над тунеядцами. (Хочу обратить внимание читателя, что для «Крокодила» работали настоящие художники и прекрасные графики, к примеру, Виталий Горяев.)

Вероятно, когда в картинах художника нет ни рисунка, ни цвета, ни пространства, то ему остается только юмор или концептуализм.

Искусствоеды часто видят юмор Стена даже не в каких-то особенных, голландских шутках (например, молодой приставала, хватающий женщину за грудь в № 48), а в однообразно кривляющихся лицах персонажей, которые художник механически перетаскивал из картины в картину. Гримаса на лице сама по себе не является недостатком или достоинством живописи, жаль, что у Стена она всегда бывает ужасно нарисована, а мне к тому же и не смешно. Меня, понаехавшего в Голландию, юмор великого малого голландца как-то не цепляет. К тому же мне кажется, что решение рисовать ухмыляющиеся физиономии было принято художником именно из-за неумения рисовать нормальные лица.

Однако юмор сослужил посмертной славе Стена хорошую службу. О юморе и понятном сюжете можно было внятно и долго писать. Если раньше, в старинных каталогах, картины Стена называли карикатурами, то теперь подразумевается, что Стен был великий мастер и всё делал нарочно, что он рассказывает нам историю с несколькими смыслами, подтекстами и намеками, ну и так далее… Для того чтобы понять, что историки искусств видели в произведениях Стена, я приведу описание Бредиусом картины «Пьяная женщина» (или как ее сейчас называют «Место свиньи – это стойло»).

«Молодая пара, которая избыточно утолила жажду и выпила чуть более чем требовалось для просто веселья, ведет немолодую и абсолютно пьяную женщину домой. Скрипач играет мелодию и смеется над тем, как старуха пытается помочь опьяневшей женщине выпрямиться. Мальчик, который стоит на пути у компании, довольно грубо потешается над женщиной, а зрители, молодые и старые, собрались, чтобы подразнить пьяную. Мужчина в окне справа поет песню. Единственный положительный характер во всей картине это свинья в хлеву справа, которая словно бы протестует против грубого и свинского поведения. Для сравнения голова свиньи изображена чистой. Между тем, другая свинья обнюхивает пьяницу, упавшего на заднем плане. Это замечательная работа, хотя бы просто из-за композиции. Колорит картины – тепло-коричневый.»

№ 49 Ян Стен Место свиньи – это стойло ок. 1673-1675, Маурицхейс, Гаага, 85.8х72.1 см.

Весьма показательно, что о собственно живописи сказано лишь, что композиция чудесна, а колорит – тепло-коричневый, словно у Стена (да и у большинства голландцев) бывало что-либо иное. Зоркость Бредиуса и его взгляд на искусство, не шли дальше анекдота и сюжета. Да и другие историки искусства у Стена удовлетворялись лишь плоским рассказом.

Я же вижу здесь повсюду выцветшую зеленую и оставшуюся коричнево-красной самую дешевую краску, вижу проволочные контуры, кувшин Яна Стена и знакомые гримасы.

№ 49 а Фрагмент.

А еще плохую композицию, где люди, слепленные из пластилина, образуют невнятный ком и несбалансированно теснятся посередине холста и справа, мне бросается в глаза неумелый рисунок (лишь мальчик на первом плане нарисован на троечку), пересчет обручей на бочке (чтобы зритель восхитился усидчивостью художника) и полное пренебрежение колоритом. Добавлю еще, что мне совсем не весело.

Что думали о Стене

Весь 18 век и большую часть 19 века Стен был «одним из достойных многих», отличительным признаком которого были повторяемые анекдоты об алкоголизме художника, да еще картины с пьянством, развратом и непотребством. Как всегда бывает, полотна с подробными деталями и выпучеными глазами, изображающие безумные, пьяные кутежи или другие притягательные темы, представляют большой интерес для зрителей и ученых, которые в картинах всегда почему-то обращают внимание лишь на фабулу, а в прозе жаждут выяснить, кто убил.

Образованные любители искусства и художники знали о Стене и в 18 и в первой половине 19 века, публике он был известен меньше. Особо фанатичных приверженцев у него не было, хотя картины Стена и находились в неплохих коллекциях. Из 8 картин Стена в Эрмитаже 6 было куплено в конце 18 века (две из них происходят из собрания Екатерины Второй). Хотя Стен и не был в списке самых модных старых мастеров, но и вовсе дешев он не был, английские монархи Георг Третий и особенно Четвертый покупали его работы для королевской коллекции, например, одна из его картин в 1818 году была куплена за £170 (квалифицированный рабочий в то время зарабатывал £60 в год, а очень богатый джентльмен жил на £300 в год).

В седьмом двадцатиоднотомном издании энциклопедия Британика (1830–1842 годы) Стен еще не упомянут, появляется он лишь в восьмом издании (1853-1860 годы), где те же самые 21 том и похожее количество страниц. Там ему уделили половину колонки, а Рембрандту, для сравнения, дали семь с половиной. Сравнивая славу художника со славою Рембрандта, надо сказать, что Рембрандт появляется уже во втором издании Британики (9 том 1782 год), где всего 10 томов и в два раза меньше страниц.

Когда в конце 19 века в Нидерландах решили гордиться своим искусством, Стена постарались записать в художники первого ряда. Вот карикатура из приложения к газете ‘De Kroniek’, где иностранцы скупают голландские картины и увозят их за море, а вялых и непатриотичных голландцев это не тревожит, хотя они и возвели памятники своим гениям – первым стоит Гальс, за ним Рембрандт, а третьим Ян Стен. (Да проснитесь же, наконец, и перестаньте разбазаривать!)

№ 50 Marius Bauer Памятник Франсу Гальсу 1895, 41х30 см.

Бредиус

О славе Стена в Нидерландах надо рассказывать с Абрахама Бредиуса (1855-1946).

Бредиус, был наиглавнейшим искусствоведом в Голландии целых 50 лет. Человек из богатой семьи, но без специального образования, в двадцать лет решил сделаться пианистом, три года учился, но знаменитым стать не получилось, бросил, с горя поехал в Италию, зашел в музей, увлекся искусством, вернулся и стал искусствоведом. Он умел работать с газетами, пресса его поддерживала, а поддержка требовалась, потому что главным достоинством Бредиуса была неимоверная агрессивность. На скандалах и на атаках тех, с кем он не соглашался, а он ни с кем не соглашался, Бредиус и сделал карьеру. В возрасте двадцати четырех лет, через год после того, как Бредиус узнал о существовании такого вида искусства, как живопись, он опубликовал несколько статей в прессе, где прославлял голландское искусство. Сразу же вслед за этим его объявили знатоком и выдающимся специалистом и назначили заместителем директора Нидерландского музея истории и искусства в Гааге (позже музей стал частью Ряйксмуземума). Человек с могучими и тайными связями, он пренебрегал законами и правилами и не придавал значения кофликту интересов, когда был директором Маурицхейса и в то же самое время собирал свою собственную коллекцию живописи. Будет однако несправедливо не сказать о Бредиусе и хорошие слова. Он неутомимо работал в архивах, в 1915-1922 годах издал 7 томов с описями коллекций 16, 17 и 18 веков, до сих пор являющихся важным источником по голландскому искусству. Кроме архивных изысканий Бредиус опубликовал каталог Рембрандта (довольно странный, вовсе без текста, а с одними фотографиями) и единственную книгу по истории искусств, а именно собрание ста работ Стена. Надо сказать, что у профессиональных историков искусства книга эта была принята довольно холодно.

Бредиус ни разу не сказал «я неправ», любое свое высказывание считал непогрешимым, признал известную подделку ван Меегерена за подлинного Вермеера, а подлинного Вермеера (Аллегория веры) продал в США, ибо то был плохой Вермеер. Даже в восторженных современных статьях его апологеты смущенно пытаются извинить многочисленные атрибуции Бредиуса, сейчас отвергнутые. Однако ошибался Бредиус не ради корысти: так как он был богатейшим человеком, то никогда не брал деньги за атрибуции. Ошибок же у него немало. Так или иначе, но до сих пор Бредиус это слава и гордость Голландии, а любимейшими его художниками были Рембрандт и Ян Стен. Мнения Бредиуса до сих пор мало кем оспариваются, и его любовь к Стену сделала свое дело. С него и пошла зараза со Стеном в голландских музеях.

Слава без основательного каталога

В последней четверти века Стен был еще относительно дешев, но вскоре (в самом начале 20-го) цены на него значительно возросли. После выставки 1926 года Стен стал навсегда дорогим. Сейчас за многофигурные и относительно проработанные холсты Стена коллекционеры платят 200-500 тысяч (долларов, евро, фунтов), известные же картины стоят миллионы (5.641.250 фунтов в 2012 году за бесспорную, подписанную, в статьях упомянутую и тщательную картину за № 18), а рекорд это 11.9 миллионов евро, заплаченные Ряйксмузеумом в 2004 году (за № 25).

Однако божеством (вроде Рембрандта) Стен никогда не был, так в 1956 году Муниципальный музей в Гааге продал имевшуюся у него небольшую панель Стена в какую-то частную коллекцию (ох, забыли в Гааге карикатуру 1895 года и разбазарили). В 1996 году мадридским автопортретом Стена украсили памятную серебряную монету в десять гульденов

№ 51 Eric Claus Монета десять гульденов 1996, серебро.

Серьезного каталога Стена до сих пор нет. У Хофстеде де Гроот-Смита (главный каталог начала 20 века, где в десяти томах приводятся все (как тогда думали) картины 40 самых известных голландских живописцев) Стен стоит первым в первом томе (1907) и там ему приписывают 889 картин (не считая копий и повторений). Каталог этот за сто с лишним лет порядком устарел и похудел. В более позднем и менее энтузиастическом каталоге Карела Брауна 1980 года (серия альбомов Meesters der schilderkunst) Стену приписано 376 подлинных картин (при этом местонахождение многих полотен Брауну неизвестно), а 287 Брауном отвергнуты; кроме того, в разных документах упоминается еще 767 полотен работ (некоторые из них сейчас появляются на аукционах). Усилиями музеев, аукционных домов, коллекционеров и заинтересованных лиц количество картин художника сейчас увеличено до 450. В любом случае, Стен написал немало работ. Кроме этого, до нас дошел один бесспорный, как думают сейчас, рисунок Стена (правда, в разных статьях этим единственно бесспорным считают совсем разные рисунки) и несколько небесспорных, которым искусствоведы постоянно пытаются стереть приставку «не». Каталог Брауна короток, однако неплох, и почему-то довольно часто игнорируется не только теми, кто недоволен атрибуцией, но и теми, у кого не должно быть никаких претензий.

Заключительные слова

Живопись Стена меня удивляет тем, что художник умел писать… ну… скажем, сносно и стандартно, но делать этого не хотел. И еще меня озадачивает то, что картины его так нравятся историкам искусств (прошлым и нынешним): они сумели выбрать из живописцев жанровой живописи самого непрофессионального и объявить его самым лучшим. Именно это неоднократно возникающее, странное ощущение, когда всем любо, а тебе совсем не нравится, и стало одной из главных причин того, что я пишу об истории искусств. В конце концов мне захотелось разобраться и завербовать себе хотя бы одного сторонника.

Источник